Особенностью римского завещательного наследования было непреложное требование о том, что распоряжение имуществом на случай смерти обязательно должно было содержать условие о назначении наследника — institutio heredis, что составляло суть завещания (caput et fundamentum testamenti). При этом сама форма, в которой совершается назначение, должна была быть торжественной, например: "Тиций да будет моим наследником" ("Titius hères mihi esto"). Это требование, очевидно, сохраняло силу с тех времен, когда завещания совершались публично и завещатель должен был выразить свою волю таким образом, чтобы не оставалось сомнений в его намерениях. Всякие иные выражения, даже если по смыслу они совпадали с приведенной формулой, не считались достаточными для назначения наследника и не сообщали завещанию законной силы. Лишь императорская конституция 339 г. разрешила наследодателю назначать себе преемника в свободной форме (quibus-cumque verbis).
Наряду с обычным назначением наследника в завещании могло содержаться также распоряжение о субституции — подназначении наследника (substitutio heredis), когда завещатель указывал, кому должно перейти его имущество, если основной наследник, указанный в завещании, не сможет по каким-либо причинам наследовать, например умрет ранее завещателя. Особую разновидность подназначения составляла субституция, когда родители назначали наследника своему малолетнему или безумному нисходящему на случай, если он станет наследником, но умрет до наступления совершеннолетия или до выздоровления.